Femmes kazakh03.02.2017 Два героя выступают в пьесе друг против друга, пока побежденный не сдается на милость победителя. Богатеющий буржуа Васильков - скромный, прямодушный работяга. И красавица дворянка Лидия, презирающая будничную и незаметную жизнь Василькова,- живем мы, дескать, только раз! В этом споре театр поддерживает Василькова против Лидии, и до такой степени, что мало сказать - выдает Лидию замуж за Василькова, но и выдает, предает, облюбовав своим героем Василькова, согласно пословице- для милого дружка и сережка из ушка. И все же бедная Лидия берет реванш: она влюбляет в себя не только Василькова, но, позволительно сказать, и Лобанова, который, пожимая руку Василькову, заглядывался на Лидию. Все карты femmes kazakh раскрыл Дмитриев. Этот художник удивительно метко схватывает то, что думал сказать автор или режиссер, всецело идет им навстречу, меньше всего думая о своей особе. Дмитриев разодел спектакль и его героев с таким блеском и красой, что вызывал единодушное восхищение публики. Я не знаю только, заметил ли Лобанов, как поощряется этим Лидия, на которую он обрушивает свой, смею, однако, думать, притворный гнев. Он симпатизирует Василькову, но не безгранично, он не расположен к Лидии, но оговаривается в ее пользу. В финале пьесы Лидия, покоряясь Василькову, говорит, что ей нужно о многом поплакать. О чем же ей надо поплакать? О том, что мечты милых молоденьких девушек грубо попирает бюджет (слово, которым пьеса обзывает буржуа),- он покупает девушек заодно с их мечтами. Это вовсе не пустяковые слова, как это получилось у театра, который это место обшутил и, прямо скажем, оглупил. Это серьезно. Это мысль Островского. Недавно мы видели Бешеные деньги в Ростове - спектакль режиссерски несравнимо слабее московского, да и лишенный определенной мысли, отчего актриса Незванова, игравшая Лидию, не знала, на чем, собственно, остановиться. Однако она остро воспроизвела мысль Островского, когда с глубокой, продуманной иронией оценивает этот бюджет, этот чистоган и этот расчет, который выступает здесь в образе Василькова. Ирония Лидии достигает цели, и Васильков, которого публика поторопилась было избрать своим героем, стал вдруг тускнеть в ее глазах. Почему же? |
|
|